Игра всерьез - Страница 19

Прикосновения его рук оставляли пылающие дорожки на ее спине, его пальцы, проникнув под завязки платья, безошибочно находили самые чувствительные местечки на ее гладкой коже.

— Если бы Стивен хотел испортить наши отношения, он бы отправил это послание до свадьбы, — спокойно рассуждал Филипп, проводя губами по ее щеке и слегка тронув языком ушко. Джейн смущенно поежилась — огонь желания уже растекался по ее телу.

— Почему ты так считаешь? — с трудом выдавила она из себя.

— Потому что именно так поступил бы любой разумный человек, — резонно заметил Филипп. Казалось, то, что он проделывал с ней, его самого совершенно не трогало. — А насколько я могу судить, Стивена Кэртиса дураком не назовешь. Возможно, он напыщенный сноб, но далеко не дурак.

— Ты хочешь сказать, тот, кто это сделал, поступил неразумно?

— А ты как думаешь? — Руки мужчины уже вовсю гуляли по ее телу. — Ну, хватит. Наверх, миссис Эшли. Пора в постель.

— Филипп… ради всего святого.

Беспомощно дрожа от страстного желания, Джейн позволила Филиппу увлечь себя в огромную комнату с высоким потолком на втором этаже, где обычно располагались ее родители.

Когда дверь за ними захлопнулась, Джейн увидела, как здесь все изменилось: там, где когда-то был простой диван, стояла кровать — великолепный образец французского антиквариата — из темного резного дерева с пологом, украшенным тяжелыми шелковыми занавесями с кремовыми и розовыми полосами. Широкие окна, выходящие в сад замка, занавешены шторами из того же шелка, что и занавеси на кровати. Стены спальни были обиты бархатом бледно-розового цвета, пол покрывал роскошный ковер, в котором тонула нога. Изящные старинные зеркала и портреты в рамах из красного дерева лишь усиливали впечатление роскоши. Обстановка комнаты дышала теплом и заботой. С удивлением Джейн взглянула на мужа. Тот бесстрастно наблюдал за ней.

— Ну, одобряешь? — Голубые глаза почти скрылись за опущенными веками.

— Это великолепно… — чуть не задохнулась от восхищения Джейн. — Мне очень нравится! Когда ты успел?

— Месяц назад. Через неделю после покупки замка.

Джейн быстро прикинула. Эшли сделал ей предложение полтора месяца назад, свадьбу назначили на первые дни августа, и Филипп в конце июня отправился по делам во Францию. До него дошли слухи, что в частной коллекции одного из замков Луары нашлась картина кисти Рубенса, считавшаяся утраченной, и Эшли непременно хотел отыскать ее.

Потом он отправил Джейн в Америку поучаствовать в аукционе в Чикаго, и она помнит, как тогда удивилась — почему же ее жених не воспользовался возможностью побывать на родине. Теперь-то все стало понятно: Эшли в это время занимался переоборудованием их семейного замка, собираясь сделать ей сюрприз.

— Простыни пахнут лавандой, — пробормотал Филипп. Он обнимал ее сзади за плечи, лаская губами волосы. Дрожь желания вновь сотрясла тело Джейн, когда руки Фила скользнули по ее плечам вниз и коснулись груди. Затем легким движением он сбросил тонкие лямки ее платья и развернул жену к себе лицом.

— О Филипп… это восхитительный свадебный подарок, — задыхаясь от волнения, пробормотала Джейн.

— Правда? — Его глаза скользнули по обнаженной груди жены, и страстное желание затуманило их голубизну. — И именно сюда ты сбежала от меня. Смешно, не так ли?

— Но ведь сейчас я здесь, — сдавленно произнесла Джейн, едва сдерживая рыдания.

— Я тебе говорил, что у тебя очень красивая грудь? — От этих слов, произнесенных шепотом, мурашки побежали по коже Джейн.

Опустив голову, Филипп поцеловал ложбинку между ее грудями, затем стал покрывать горячими поцелуями каждый холмик. У Джейн начали подкашиваться ноги. Она ощущала сладостный трепет, когда его губы касались сосков, нежно целуя и покусывая их. Жадно ловя воздух ртом, Джейн обхватила руками голову Филиппа.

— Еще, — задыхаясь от наслаждения, прошептала она. — Целуй меня сюда.

— Сюда?.. — Нарочито язвительно произнес Филипп, затем, едва коснувшись языком соска, резко отпрянул от ее груди. Открыв глаза, Джейн увидела безжалостную насмешку, игравшую на губах мужа. Краска бросилась ей в лицо, глаза наполнились слезами.

— Чего ты добиваешься? — хрипло бросила она, яростно извиваясь всем телом и пытаясь освободиться от его объятий, впрочем, тщетно. — Зачем ты меня мучаешь? Хочешь заставить ненавидеть тебя?

— Нет… — Эшли еще сильнее стиснул ее и прижал к груди. Его голос дрожал от возбуждения. — На сегодня ненависти хватит…

— Тогда позволь мне любить тебя, — с горечью прошептала Джейн. Едва сдерживая слезы, она нашла в себе мужество поцеловать его столь страстно, что ему ничего не оставалось, как ответить на ее поцелуй.

— Да, на столь четко выраженное предложение я не могу ответить отказом. — Его невнятно произнесенное замечание прозвучало весьма двусмысленно. Все тело мужчины было напряжено, и Филипп постепенно подталкивал жену к кровати. При этом его голубые глаза не отрывались от ее горящего лица. — Но давай называть вещи своими именами, дорогая. Это — секс, а не любовь.

Джейн пыталась было протестовать против подобной формулировки их отношений, но, зажав ей рот поцелуем, Филипп заставил свою жену забыть обо всем, кроме жажды наслаждения. Когда он наконец снял с нее платье, Дженни задрожала уже от смущения, чувствуя себя ранимой и не защищенной, но это не уменьшило ее страсти…

— Ты так… так жесток со мной. Почему тебе хочется, чтобы наши чувства выглядели столь низменными? — лихорадочно шептала Джейн. С каждой минутой она слабела, так как его пальцы безошибочно находили те участки на ее теле, прикосновение к которым вызывало в ней чувство, близкое к экстазу. Когда Филипп сбросил с себя костюм и рубашку и, наклонившись, стянул серые шелковые трусы, при виде его наготы Джейн овладело неистовство.